
Известен раби Натан Биренбоим, благословенна память праведника, один из глав тех, кто возвращался к тшуве в прошлом веке. Он был молодым ассимилированным евреем, привлеченным обаянием Теодора Герцля, и был его заместителем в национальном движении. Именно он дал ему название "Сионистское движение". Позже пламя его охладилось, так как он не видел шансов, что многие евреи уедут из своих стран и станут жить в пустынной земле.
Он оставил эту идею и стал главой еврейского движения "Бунд", знаменем которого была светская еврейская культура. В своих зажигательных речах он проливал огонь и серу на верующих евреев и превращал их в цель для насмешек. Но, как он рассказал в своей исповедальной статье "От атеиста до верующего", комар сомнения долбил ему мозг, и чем больше он углублялся и расследовал, узнавал историю своего народа и общечеловеческую историю, все больше и больше видел руку Провидения.
Он признался самому себе, что его атеистический взгляд поверхностен. Но он все еще действовал по инерции, пока его не послали в Америку собирать деньги для своего движения. Когда он вернулся, то был приглашен на многочисленное собрание в Петербурге. Он поднялся на трибуну и проревел: "Моше истина, и Тора его истина, а мы обманщики!"
Разразилась буря. Он освятил имя Небесв присутствии многих людей, и не постеснялся принять помощь в наложении тфилин и изучении сидура (молитвенника). С огромным желанием он учил Пятикнижие, Мишну и Гмару, присоединился к движению "Агудат Исраэль", и был одним из его главных секретарей. Когда была послана делегация от Польши в Америку для усиления тамошнего еврейства, он был одним из ее глав. Во время плавания увидел его член делегации доктор Гильдесгаймер, взволнованного до слез. Заволновался и спросил он: "Доктор Биренбоим, что случилось?!"
Ответил: "Море"...
Море простиралось перед ними до горизонта, но отчего слезы? Вытер раби Натан глаза и рассказал: "Я был совершенно отдален - от моего Б-га, моего народа, от Торы и заповедей...
В глубине сердца я знал об этом, но не мог найти силы, чтобы признаться в правде. Но когда я плыл в Америку, как мы плывем сейчас, я стоял на палубе, как мы стоим сейчас.
Я смотрел на море, на просторы, на небо, заставляющие сердце биться сильнее, демонстрирующие веру, кричащие, что есть Творец. И это осознание не дало мне убежать от себя. Здесь я вернулся к тшуве - как же мне не плакать?!" (А-оле а-гадоль, Маайян а-эмуна)
Из книги "Лакомства к субботнему столу".
Bình luận