РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО МОТИВАМ БЕСЕДЫ С РАВОМ ИСРАЭЛЕМ ЯКОБОВЫМ

Есть слова, которые стали почти обыденными — «идентичность», «ценности», «традиция». Их произносят в речах, пишут в статьях, ими украшают отчёты. Но за каждой такой фразой стоит история. Не сухая, а своя, прожитая.

Рав Исраэль Якобов прошёл путь от еврейского мальчика в нерелигиозной среде до одного из самых известных преподавателей Торы в нашей диаспоре. Его голос — еврейский, живой, спокойный, без лозунгов.

Он родился в поезде по пути из Андижана в Израиль, но детство провёл именно там. Позже переехал с семьёй в Канаду. И, как он говорит, «все вопросы пришлось задавать заново». Ни знакомой общины, ни привычного уклада. Школа — обычная public school. Друзья — нерелигиозные. Среда — нейтральная, но без корней.

— В тот момент я впервые остро ощутил: быть евреем — это не то, что передаётся по умолчанию. Это выбор, — вспоминает рав Якобов. — И делать его приходится вслух, перед другими.

Одним из таких выборов стало простое, но принципиальное решение — не снимать кипу. В школе, где никто её не носил. В среде, где это не поощрялось. Без поддержки, без раввина рядом. Это не был бунт. Это был внутренний крик: «Я не хочу раствориться».

Позже, уже на пути учения, он вспоминал об этом — не как о подростковом жесте, а как о важной точке возвращения к себе. Его слова звучат как личное свидетельство, без пафоса, но с внутренним знанием того, через что он прошёл.

— Путь к Торе редко начинается с идеологии. Он начинается с тоски. От нехватки смысла. От ощущения, что душа голодает.

Он рассказывал, как впервые оказался в ешиве. Как оказалось, что учёба — это не просто дисциплина, а живая передача. Как в доме, где всё вокруг дышит Торой, что-то внутри человека начинает звучать по-другому.

Одна из самых трогательных тем — это родители. И то, как взрослые, сами не до конца знакомые с религиозной жизнью, способны не мешать детям идти в сторону света. Иногда — молча. Иногда — вопреки собственным страхам.

Равин вспоминал, что он был очень хорошим учеником, особенно в математических науках, и родители мечтали, чтобы их сын стал профессором. Когда же сын решил, что хочет идти учиться в ешиву в 16 лет, родители не остановили его.

И в этом – тоже выбор.

Он делился размышлениями об антисемитизме, об утрате чувства принадлежности, о внутренней растерянности. О том, как человек, переезжая из страны в страну, из среды в среду, может потерять ощущение, где его дом. Но в центре всего звучал другой мотив — возвращение. Не как движение в прошлое, а как возвращение к себе настоящему.

— Я тогда понял, почему наши деды шли на всё, чтобы учить Тору. Не потому, что было нельзя — а потому что невыносимо было без неё.

Рав Якобов говорил о Шавуот. О смысле дарования Торы. И о том, что каждый год, на этом празднике, человек как бы вновь подписывает свой личный союз. Не как акт, а как состояние. «Принял я». Это не лозунг. Это тишина, в которой рождается новое начало.

Сегодня рав Якобов продолжает преподавать, вести уроки, записывать объяснения недельных глав. Но, как он говорит, главная его цель — не просто передавать знания. А разбудить в человеке память о том, кто он есть. Даже если эта память дремлет годами. Даже если она болит.

И потому эта заметка — не о человеке, не о раввине, не о миграции. Она — о каждом из нас, кому приходилось делать выбор. Между public school и ешивой. Между «быть, как все» — и быть собой. Между молчать – и говорить «я еврей» вслух.

До новых встреч, друзья,

Рав. Нахум Казиев.