ИЗБРАННЫЙ НАРОД

"И будете Мне народом избранным из всех народов" (Итро, 19:5) "Я должен рассказать вам историю", - начал рав Шалом Швадрон свое выступление (драшу). - Это правдивый рассказ, и я слышал его от очень большого человека.История ужасная и чудесная".

Во время Первой Мировой Войны, в юношестве, он жил в городе Стучин. Русские призвали его в армию, на войну против германцев. Они послали его вместе с группой парней на фронт, линия которого проходила недалеко от его города.

В те дни солдаты прятались в траншеях. Головы солдат находились над землей за мешками с песком. А между мешками они стреляли из ружей или пушек и т.п.

Тот парень стоял в траншее с другим еврейским солдатом. Немолодым, лет сорока. Смертельные пули летели со всех сторон. Тысячи вражеских пуль свистели беспрерывно. Его сорокалетний сосед был сражен и упал. Он попросил юношу похоронить его в еврейской могиле, и тот обещал ему это. Через четверть часа солдат умер.

Прошло несколько долгих часов, бой продолжался беспрерывно, и ему не было видно конца. Парень начал опасаться, что не сможет сдержать обещания. "Если была бы передышка, я мог бы перенести его на кладбище в Стучине, которое находится относительно близко, но передышки не видать, а пушки стреляют. Что делать?" - тревожно думал он.

В какой-то момент, в разгар боя и смертельной опасности, он набрался храбрости и принял быстрое решение: "Я обещал еврею и выполню свои слова. Понесу его в еврейскую могилу, и будь, что будет!"

Он поднялся на ноги, взвалил погибшего на плечо и пошел между траншеями. При свете солнца, в разгар боя. Потом побежал в направлении города.

Его путь проходил между двух казацких лагерей. Кто не имеет об этом понятия, не может себе представить большой опасности от встречи с казаками. Но по какой-то причине они его не увидели. Так он шел с умершим - видящий и невидимый - "занятый заповедью".

Быстро, не останавливаясь, рискуя жизнью, прошел он до города три километра. Там юноша встретил одного человека из "хевра кадиша" (похоронного товарищества) и передал ему погибшего. Как только он закончил исполнение заповеди, тотчас повернул обратно, бежал всю дорогу. И на этот раз не увидели, и он, слава Б-гу, добрался до траншеи и вернулся на свое место, как будто ничего не случилось. (Русские офицеры, его командиры, не осмеливались днем ходить между живыми и мертвыми, и только ночью они обходили траншеи, раздавая солдатам немного еды, а потому не заметили его отсутствия).

В конце концов, русские, стоявшие у власти в Стучине, были побеждены. Город захватили германцы. Юноша-праведник получил разрешение вернуться в свой город.

Не прошло много времени, и германцы призвали его к себе на службу. Какую? Охранять скот.

Однажды утром, когда пас он скот на одном из огромных полей вблизи города, ему вновь пришлось заняться делом, касающимся умершего: невдалеке послышался выстрел, и он издали сумел заметить, что солдат упал на землю. Он не видел других людей поблизости, а потому понял, что солдат покончил самоубийством. Тотчас он побежал к нему, чтобы попытаться спасти ему жизнь. В тот момент он думал не о скоте, а о спасении человека.

Когда он подбежал к солдату, то к своей радости увидел, что тот еще дышит. Он снял с него рубаху, разорвал ее и начал перевязывать. Но через короткое время солдат умер.

Еще он был занят последними попытками спасения, как пришли солдаты. Они увидели убитого солдата, а около него - другого солдата. Они окружили их, связали юношу, будучи уверены, что это он застрелил товарища... Его отвели в армейскую тюрьму, а через несколько часов он предстал перед армейским судом. Судебное разбирательство было коротким, его приговорили к расстрелу.

Перед тем, как вынести приговор, ему дали слово для защиты. Разумеется, он умолял за свою душу, "наоборот, я хотел спасти его! Я не знаком с ним. И никогда у меня не было с ним спора и т.п. Я только увидел, что кто-то упал и хотел спасти его".

Его мольбы были гласом вопиющего в пустыне, так как армейский истец выложил на судейский стол якобы восемнадцать доказательств того, что это он его убил. Вы знаете, прокурор может сделать из ночи день и день из ночи... Короче, его приговорили к смертной казни. Исполнение приговора было назначено на двенадцать часов следующего дня - тогда его поставят к стенке. Так решаются вопросы во время войны, да смилуется Г-сподь.

В оставшиеся ему двадцать четыре часа его, как мешок с костями, посадили в карцер.

И вот, в середине ночи он встал пораженный. То ли во сне, то ли наяву привиделся ему-еврей из предыдущего рассказа - тот солдат, которого он принес в еврейскую могилу около двух месяцев назад. Сказал ему тот еврей: "Почему ты так боишься? Не бойся. Ибо в заслугу того, что ты отнес меня в еврейскую могилу - спасешься! И даже если будешь ты стоять в воротах смерти, не убьют тебя".

Еврей исчез.

"Являлось ли это плодом воображения или нет" - не было у него ни времени, ни сил, чтобы об этом раздумывать. Так он видел и слышал, и этого достаточно.

На следующий день, около двенадцати часов, его вытащили из карцера, завязали глаза и повели в сторону открытого поля, находившегося около Стучина.

Его поставили к стенке перед группой солдат. Когда стрелки часов показали ровно двенадцать, офицер заорал: "Один".

Помолчав две секунды, он снова закричал: "Два". Но не успел он прокричать "три", как издалека показался солдат-вестовой на лошади, размахивающий платком и громко кричащий: "Постойте, подождите!!!" Его подождали полминуты, и, подскакав с листком бумаги в руке, он сказал: "Около часа назад мы хоронили солдата и нашли у него в кармане прощальное письмо семье, в котором он пишет, что покончит самоубийством. Вот это письмо".

Разумеется, с моих глаз сняли платок и отпустили на все четыре стороны.

Там, перед группой солдат, стреляющих на окраине Стучина, убийственный голос выстрелов как бы сменился на голос еврейского народа. Вечный голос юношей Исраэля, самоотверженно соблюдающих заповеди. И вот вам "И будете Мне народом избранным из всех народов, ибо Мне вся земля", закончил рав Шалом свой рассказ.

Сторож Исраэля, храни остаток Исраэля, провозглашающий "Шма Исраэль". (Леагид - Хумаш амагидим)

"Лакомства к субботнему столу".